Возвратясь в дом, Самгин закусил, выпил две рюмки водки, прилег на диван и тотчас заснул. Разбудил его оглушительный треск грома, — в парке непрерывно сверкали молнии, в комнате, на столе все дрожало и пряталось во тьму, густой дождь
хлестал в стекла, синевато светилась посуда на столе, выл ветер и откуда-то доносился ворчливый голос Захария...
Неточные совпадения
Шипел и посвистывал ветер, бил гром, заставляя вздрагивать огонь висячей лампы;
стекла окна
в блеске молний синевато плавились, дождь
хлестал все яростней.
Как-то вечером, когда
в окна буйно
хлестал весенний ливень, комната Клима вспыхивала голубым огнем и
стекла окон, вздрагивая от ударов грома, ныли, звенели, Клим, настроенный лирически, поцеловал руку девушки. Она отнеслась к этому жесту спокойно, как будто и не ощутила его, но, когда Клим попробовал поцеловать еще раз, она тихонько отняла руку свою.
Клим встал, закрыл окна,
в стекла начал буйно
хлестать ливень;
в мокром шуме Клим слышал четкие слова...
По пути домой он застрял на почтовой станции, где не оказалось лошадей, спросил самовар, а пока собирали чай, неохотно посыпался мелкий дождь, затем он стал гуще, упрямее, крупней, — заиграли синие молнии, загремел гром, сердитым конем зафыркал ветер
в печной трубе — и начал
хлестать, как из ведра,
в стекла окон.
Но
стекло ни завтра, ни послезавтра, ни во вторичный мой приезд
в Капштат вставлено не было, да и теперь, я уверен, так же точно, как и прежде,
в него дует ветер и
хлещет дождь, а
в хорошую погоду летают комары.
Стало тихо, как
в погребе, фыркал самовар,
хлестал дождь по
стеклам, потом мать выговорила...
Но однажды, тёмною ночью, когда
в стёкла окна около постели Евсея с визгом
хлестали тонкие струи осеннего дождя, Раисе удалось разбудить
в подростке нужное ей чувство.
Целыми днями и ночами лил дождь, и капли неумолчно стучали по крыше, и
хлестала под окном вода,
стекая по желобу
в кадку. На дворе была слякоть, туман, черная мгла,
в которой тусклыми, расплывчатыми пятнами светились окна фельдшерского домика и керосиновый фонарь у ворот.
В окно бани
хлестал дождь, угол ее подмывал поток воды, бурно
стекая на дно оврага. Немощно вспыхивали бледные молнии последней грозы. Баринов тихо спрашивал...
Дымно, парно и душно
в землянке, по крыше
хлещет дождь. Гудит лес, и откуда-то быстро, как бабья речь, ручьём
стекает вода. Над углями
в очаге дрожит, умирая, синий огонь. Егор достаёт пальцами уголь, чтобы закурить папиросу, пальцы у него дрожат и лицо дикое.
На дворе
в это время стояли человеконенавистные дни октября: ночью мокрая вьюга и изморозь, днем ливень, и
в промежутках тяжелая серая мгла; грязь и мощеных, и немощеных улиц растворилась и топила и пешего, и конного. Мокрые заборы, мокрые крыши и запотелые окна словно плакали, а осклизшие деревья садов, доставлявших летом столько приятной тени своею зеленью, теперь беспокойно качались и, скрипя на корнях,
хлестали черными ветвями по
стеклам не закрытых ставнями окон и наводили уныние.
Назаровна. Грозу бог посылает. Ветер воет, а дождик так и
хлещет, так и
хлещет. По крыше и
в стекла словно горошком дробненьким. Чуешь? Разверзлись хляби небесные.
К ночи пошел дождь, стало очень холодно. Мы попробовали затопить кханы — широкие лежанки, тянувшиеся вдоль стен фанзы. Едкий дым каоляновых стеблей валил из трещин лежанок, валил назад из топки; от вмазанного
в сенях котла шел жирный чад и мешался с дымом. Болела голова. Дождь
хлестал в рваные бумажные окна, лужи собирались на грязных подоконниках и
стекали на кханы.
На дворе дул ветер. Дождь
хлестал в стеклянную дверь террасы. За дверью появилась темная фигура доктора с зонтиком. Он постучал
в стекло. Ширяев отпер дверь. Марья Сергеевна сердито сказала...